Городовой тасует карты —
За обшлагом — приблудный туз,
И незаконного азарта,
И шулерства — святой союз.
Февральским медленным дыханьем
И нежным снегом воздух сыт.
Топорщатся живым сияньем
Заиндевелые усы.
А там, вверху, в окне чердачном
Рассвета равнодушно ждёт,
С трудом прикинувшись невзрачным,
Большой толковый пулемёт.
Толковый, но очень невзрачный
Невзрачный но очень толковый
К нему слетает муза смерти
И с ним о Боге говорит,
А он червонный прикуп вертит
И пламенем земным горит.
Дыханье затаило время,
Как человек перед прыжком,
И оступившаяся темень
Кричит и падает ничком —
А там, вверху, в окне чердачном
Рассвета равнодушно ждёт,
С трудом прикинувшись невзрачным,
Большой толковый пулемёт.
Толковый, но очень невзрачный
Невзрачный но очень толковый.
А там, вверху, в окне чердачном
Рассвета равнодушно ждёт,
С трудом прикинувшись невзрачным,
Большой толковый пулемёт.
А там, вверху, в окне чердачном
Рассвета равнодушно ждёт,
С трудом прикинувшись невзрачным,
Большой толковый пулемёт.
Толковый, но очень невзрачный
Невзрачный но очень толковый.